— Ээх, — с хрипотцой мечтательно произнёс серый старик с шерстью, торчащей тонкими и грязными клоками. — Прекрасная ночь сегодня! Брр, холодная! Это уже давно не для моих старых лёгких, — скрипуче рассмеялся старик. Он гулял по кладбищу, болтая словно бы ни с кем. Его монолог выглядел безумно. — О да-а-а, конечно! Нет, нет, я уверяю тебя, это совершенно безопасно! Если, конечно, следовать всем правилам... О-о-о-о, ну разве я сказал, что это безопасно для тебя? Э-хе-хе-хе-хе-хе-е-е... Да нет, нет, шучу. Почему? Да потому что условиям следовать надо, у-сло-ви-ям. Конечно, как же его там... Ах, дурья моя башка, запамятовал. С кошкой такой безумной, глаза круглые, жёлтые, ух! Две луны прям! Загляденье, а не кошка! Что? О, нет-нет, я безумцев не даю, нет. Э-хе-х, да сложнее всё искать, сложнее. Слава, знаешь ли, дурная ходит, а кто ж добровольно у такого старого пройдохи мышки-то и отведует? Небось боятся уже. Да посмотрим, посмотрим. Может, вообще уйду я. Куда? Ай, да хоть в Гиблолесье. О не-е-ет, чего ж мне её бояться? Тебе ж не мешает. Живу уже и так немало, может, умирать даже интереснее жизни будет! Эх, приключения!

Монолог этот звучал неторопливо, словно бы он был диалогом. Старик то смеялся, то причитал, но в голосе его слышалось лукавство, которое редко когда найдёшь. Было похоже, что он ведёт задушевную и очень неторопливую беседу: ответы он выжидал порой очень долго. Или, может, эти ответы просто были слишком долгими. По всему было видно, что старик-то словоохотлив не в меру!

— Что ты говоришь? Э? А-а-а, да неужели тот самый? Да, смешно тебя это девочка вокруг Когтя обвела, ишь как повёлся! Красива, чертовка, глаза так и манят! Лёд, а не взгляд! Ух!

Кот двигался в направлении Огненного Когтя, не переставая болтать, и вот, поравнявшись, обратился к нему:

— Нечасто лидер ордена захаживает в такие мрачные местечки, особенно после того, как покинул этот город и отправился, как говорят, в настоящий рай! Что же ты, Огненный Коготь, здесь ищешь? Говорят, к шалфею пристрастились ваши... Неужто запас кончился. Или, может, ищешь что посильнее? Так я поделюсь, есть у меня сильное средство, прекр-р-р-расно помогает от плохого сна. Так... говорят.

— Учиться? — с некоторой лукавой усмешкой скрипучим голосом переспросил старик. — Я всего лишь старый больной кот, век которого недолог... Чему же я могу научить лидера, молодого и крепкого кота, как ты?

В каждом его слове слышалась если не насмешка, то явно какая-то весёлость, весёлость кота, который не боится ничего, любит и ждёт приключения, весёлость открытая, хотя было очевидно, что старик скрывает о себе очень многое. Хотя о нём бродили в городе разные слухи, и многие даже побаивались Вильяма, чем он занимался на самом деле никто не знает. Какие-то коты, встретившиеся с ним, пропадают навеки, какие-то выходят, но изменившимися, какие-то же излечиваются от недугов. И обращаясь к этому коту, никогда не знаешь, в какую категорию попадёшь. А он всё весел, всё не скрывает лукавые ноты в своём старческом, но удивительно живом голосе.

— Хехехехе... Даже если и владею, то зачем же тебе такие знания? Целителей-то в городе полно, да и сам ты, погляжу, кое-что да знаешь. Неужто в вашем ордене не хватает лечащих лап? Да и, душечка, какой же мне в том прок, чтобы учить тебя премудростям?

— Хе-хе-хе... Да что мне, старику, может быть нужно? Разве что котов, каких не жалко, да покрепче, в вечное пользование, да не думаю, что алкающий власти Коготь расщедрится на парочку-другую сильных и здоровых котов... Каждую луну.