Здесь жилось неплохо. Кажется, у Шипа с его новым наставником, Люцифером, даже стали налаживаться отношения вроде приятельских. Ну, насколько это возможно, учитывая разницу в возрасте, конечно же. Война... Забывается удивительно быстро, когда ты проводишь так много времени в новой семье, тренируясь чуть ли не каждую секунду! Кажется, слова: «Вырасти из него убийцу», небрежно брошенные когтем с половину луны назад, Люцифер воспринял очень близко к сердцу... Или то был неожиданно вернувшийся в котёнка энтузиазм, теперь, когда всё действительно было позади? Всё позади! В это сложно поверить до сих пор! Над Шипом более не довлеют тени двух лидеров, хоть теперь он и оторван от своей семьи. От своей сестры, Сосновой Иголочки.

Шип прокрадывался к темнице Западной Птицы. В этом не было нужды, ведь запах не скроешь, и если Шипа поймают, будет не очень хорошо. Сегодня он выскользнул из нового дома, пока Люцифер спал. Действительно ли он спал или просто притворялся, позволяя своему ученику совершить прогулку? Скорее всего, второе. Он уже достаточно знал Шипа, чтобы понять: тот обязательно сбежит этой ночью (или, вернее, попытается сбежать), чтобы поговорить со своей матерью. Конечно, после той-то новости, что Люцифер сообщил своему мягколапу...

— Мама? — прошептал Шип, пробравшись совсем близко к кошке. — Мама! Нам надо поговорить!

Шип надеялся, что Западная Птица не начнёт вопить или набрасываться на собственного сына, ведь крики или запах крови немедленно привлекут чьё-нибудь внимание, и это может быть критичным.

— С Сосновой Иголочкой всё хорошо, — сообщил Шип, растолкав наконец-то свою мать. — Она сменила имя, её теперь зовут Тигровой Лилией...

Шип прекрасно понимал, что времени немного и что ему необходимо сообщить важную новость сейчас же, но к горлу подступал ком, который и заставлял сдавленно нести разную чушь, совсем не ради которой он пришёл себя. Наконец он собрался с силами и решился выдать главную информацию на едином дыхании:

— Сегодня вечером на арене окажешься ты...

Шип вздохнул, покосившись на свою мать. Кажется, та не особо понимает смысла сказанного мягколапом. Он с шумом втянул в себя воздух и пояснил Западной Птицы:

— Просто так на арену котов не ставят. Всегда ставят против... специально выбранных противников. Против тебя должны выйти либо Тигровая Лилия, либо я.

Шип мял землю лапами. Конечно, надо было сразу сказать всё, прямо и без увёрток. Но у Острого не хватало духу, чтобы озвучить приговор ему и Западной Птице. Вернее, одному из них. Люцифер наверняка не спит. Может, он даже прямо сейчас где-то возле входа стоит, караулит Шипа. Много времени уже прошло, как казалось семилунному котёнку, для которого каждая секунда тянулась не менее часа.

— Тигровая Лилия будет тренироваться со своим наставником. На арене мы будем биться друг против друга: я и ты.

Шип наконец-то собрался с духом и выпалил. Его эта новость ошарашила, а сейчас он был куда более рассудителен и восприимчив, чем раньше. Казалось, за эту луну Люцифер своей крепкой лапой выбил если не всю дурь, то большую её часть. Или, может, слишком много произошло, и теперь Шип просто не может воспринимать ничего слишком эмоционально: что-то, отвечавшее за прежнюю восторженность, прежнюю ненависть оказалось просто иссушено. Так вода после какого-нибудь жуткого события может покинуть прекрасные земли, превратив их в мёртвую пустыню.

— И мы должны биться насмерть, — закончил Шип.

Времени оставалось совсем немного. Надо уже бежать, пока сюда не вернутся стражи. Они и отошли-то неизвестно насколько, столкнуться с ними... Брр, даже думать об этом не хочется.

— Прости, что я ничего не принёс. Запах... — оправдывался Шип. — Все мягколапы на арене всегда умирают. Это меня должны казнить сегодня на арене твоими лапами, так всегда происходит.

Шип встал. «Чем я так разозлил Когтя, что теперь на арене придётся умереть мне?» — стучало в висках мягколапа. Он не понимал, чем именно проштрафился, а его наставник ничего не объяснил Острому Шипу. Быть может, именно по этой причине ему и было позволено сейчас повидаться с Западной Птицей? С сестрой надо ещё успеть повидаться. Жаль, если она попытается сбежать, её немедленно забьют. Или казнят, или на арену отправят. Лишь бы она не проштрафилась так же, как сам Шип. Что же он натворил... Почему сейчас, почему не раньше?

«Я не хочу умирать».

Шип, не попрощавшись с Птицей, выскользнул из тюрьмы своей матери. Надо вернуться, пока Люцифер спит. Впереди долгий день и на закате Шипа ждёт смерть.

Шипа вытолкнули с противоположной стороны. Сейчас, вот-вот, решится его судьба. Западная Птица не спешила атаковать Шипа, и тот в кои-то веки решился нанести первый удар. Он целился в ухо своей соперницы. В кои-то веки он решился её атаковать. Ещё в сентябре он не послушал Звезду, велевшую ему нападать на своих же. Сейчас у Шипа просто нет выбора.

«Я не хочу умирать».

Ни один мягколап ещё не выбирался отсюда.

«Мы должны были сбежать с Лилией и Лапой».

Второй удар должен был прийтись на бок врага.

«Чем я провинился?»

Третий удар — поднырнуть под живот и процарапать насквозь. Неуверенные атаки, ведь Шип обучается только второй месяц. Неуверенные атаки, ведь Шип сейчас осуждён на смерть. Неуверенные атаки — один из них сейчас убьёт другого.

«Я не хочу умирать».