Он нервно прикрыл глаза, стараясь избавиться от навязчивого снега, так и желавшего опасть ему в глаза. Хвост, уже совсем белый из-за гадких снежинок, высоко взметнулся над его головой, подобно орлу. Это был абсолютно бессмысленный жест, не означавший ровным счётом ничего, он просто пытался согреться. Лучше времени, чтобы нагрянуть с проверкой, чем лютая метель, он, конечно, не нашёл. Буревестник, однако, по-прежнему ломал комедию непонятно для чего, непонятно почему, непонятно для кого. То, что он видел, явно не отвечало понятиям «хорошо» или «спокойно», а больше напоминала «ужасно» и «в страхе». Эти абсолютно не радужные мысли угрюмо царствовали в его голове, окончательно вгоняя в беспросветное уныние.
Он посмотрел на небольшую кучу замёрзшей добычи, навскидку приглядывая самый аппетитный кусочек. Из скудных припасов самым лучшим ему показался глухарь, несколько худощавый, но, вроде как, свежий. Сделав пару шагов в сторону от своего лживого собеседника и выволок из кучи примеченную птицу, оставив у ног простого охотника.
— Приятного аппетита, — коротко пожелал он воину, — а то одни кожа да кости, смотреть противно.
После этого он оставил воина в одиночестве, отходя подальше со своими протеже. Убедившись, что никто их уже не подслушает, он заговорил снова, обращаясь к Ланцелоту:
— Разузнай всё об той кучке с добычей, почему, несмотря на голод, она не тронута. Убедись, чтобы все были сыты. Особенно мягколапы. Британка, постарайся вспомнить все последние бои и казни. Мне нужна полная информация, — закончив, он махнул лапой, отпуская доверенных лиц и направляясь туда, где по повелению Люцифера уже выстроились все местные полицаи.