Кот бежал быстро, прямиком по следу крови. Он увел их далеко, как только мог. След кончился, назад выхода уже не было, запах изчез из-за ветра. Кот отошел и встал стороной так, что бы собаки не почуяли запах. В любой момент он мог проситься и побежать в лагерь, но он ждал пока точно не убедится что собаки пойдут вперед и потеряются.

- Я имела в виду прыгай на то дерево. - прощипела она.
- Если не хочешь полететь к Сумраку! - кошка ощетинилась.
- Потом я расскажу тебе одну историю... Её знает только Поток. - Птица прыгнула на другое дерево и поманила своим хвостом Шипа.
- Значит так... Я родилась в Огнях. Всю жизнь меня учили убивать... Потом мне было дано задание убить или принести тело любого кланового кота из тунелей. Я залезла в них и поползла... Вдруг из-за Сумрака случился обвал. Он прыгал по земле. В то время, как я была под ней. Мою лапу ранило. И я больше не могла нормально ходить и бегать. Я пришла в лагерь и сказала, что меня придовил обвал. Но всё с жадностью напали на меня. Наверное хотели убить... Я убежала, но через день украла у них полёвку. Тогда я получила шрам на больной лапе. Не сколько лун я продила по лесу пока... Меня не нашёл твой отец. Он сказал, что я ему нравлюсь и ему больше ничего от меня не надо. С тех пор я люблю его. А Пять Огней не навижу. В особенности те мозги и кишки. - она показала на собак которые доедали Сумрака.
- Я не хочу, что бы ты повторил мою ошибку. Связав свою жизнь с ними. С кравожадными убийцами. Хотя мне и пошли уроки этого... Ведь если б не они я б не убила Сумрака. Но всё же я никогда не прощу свою лапу. Иди за мной. - кошка спрыгнула с дерева в один из её лазов под землёй.
- Я приспособилась жить в тунелях. Ведь надо было мне тогда вылезти. Я когда то так же, как и Звезда хотела убить Потока. Но поняла, что он лучше них!

Кот с облегчением выдохнул, когда собака под его деревом помчалась в сторону лагеря. Впрочем, он был так близко, что расслабляться явно было рано. Озёрный Вопль увёл парочку собак, но что с ним стало? Может, его уже разодрали на части, как Сумрака, и теперь пируют? Поглощённый страхом повторить участь так и не приступившего к обучению мягколапа кота, Шип только с болезненной пристальностью вглядывался в сторону лагеря, боясь возвращения собак. Слова его матери звучали в голове глухо, словно бы они находились на дне озера, поэтому котёнок даже не пытался разобрать речь Западной Птицы. Он даже не кивал в такт, как делал это обычно, было не до того. Он смог отвлечься от лагеря, только когда краем глаза заметил, как его мать спрыгнула на землю. «Ч-что?» — её действие было лишено всякого смысла по мнению Шипа.

— Иди за мной... — выловил Шип, с трудом сосредоточившись на речи Птицы. Это было так сложно, что на мгновение у Острого Шипа даже поплыло перед глазами и он слегка пошатнулся, но старательно вцепился в ветку всеми когтями и смог удержаться.

— Я как-нибудь тут посижу, — с сомнением протянул кот, стараясь скрыть дрожание в его голосе. — Собаки умеют рыть норы и вытаскивать от туда дичь, а вот на дерево они залезать пока не научились... Я не спущусь, пока не перестану слышать их лай!