— А, это не важно. Ладно, пойдём, отведу вас.
Коты шли достаточно долго... Если быть точным, они вышли из города вовсе и пошли в деревню, а там — дошли до крошечной, совсем ещё новой часовни, находившейся на возвышении: к ней вело несколько ступеней. Но в деревянном основании её уже была проделана большая дыра, и перед ней-то коты и остановились.
— Мо...
— УБИРАЙСЯ К ЧЁРТУ! — рявкнул озлобленный и очень уставший голос изнутри.
Провожающий кот прижал уши к голове, откашлялся и уже громче сказал:
— Ворон! Это я, — акцентировал на своей личности кот. — Надо поговорить!
Когда кот внутри церкви услышал речь серого растрёпанного собеседника снаружи, он на некоторое время затих. И вскоре вышел. Перед Дождём и Воплем предстал кот чёрный, с жёлтыми глазами, выражающими невероятную усталость от всего, что здесь происходит — и некоторое недовольство от присутствия новых для него котов. Впрочем, и первая, и вторая эмоция растворились, стоило ему кинуть взгляд на серого кота: в глазах осталась лишь сильная усталость да спокойствие.
— Прости.
Серый кот кивнул.
— Это Дождь Жизни и Озёрный Вопль... Я правильно запомнил? — быстро переспросил кот, просто на всякий случай. — Они не из города: кланяются тебе и хотят дружить с тобой. Эээ... Политически, — уточнил серый.
— Политически? Не из города? Прошу прощения, но я и в городе не особо дружен с кем-либо, — уточнил кот. — Меня зовут Ворон, я, наверное, должен был представиться сразу. А это... — серый кот недовольно нахмурился, и Ворон запнулся. — А это один из моих котов. Сожалею, но я не уверен, что заинтересован в дружбе с кем-либо: политической, экономической, кошачьей или вообще какой-либо.